Прошло уже семь лет, с тех пор, когда круто изменилась вся моя жизнь.
Когда для меня открылось, что существует Бог - по-настоящему, а не по какой-то легенде. Жизнь моя проходила мимо Бога и его Церкви. И хотя я крещенная в Богоявленском Соборе в Елохове в 1948 году, и зная это, совершенно не придавала значения, так как воспитывалась в духе атеизма и соцсоревнования в школе (октябренок, пионер), в техникуме и на работе (комсомолец, коммунист, депутат района, передовик пятилетки) и т.д. Жизнь моя была заполнена плотно учебой, работой, семьей, что задуматься, о чем-то кроме этого, не было ни времени, ни сил. Не знаю, может быть, так жили все тогда.
И все же иногда, по велению души, наверно, я приезжала на Спартаковскую улицу и входила в Церковь - огромную, богато украшенную, чаще слабо освещенную, т.к. в это время не было богослужения и смотрела, ощущая себя муравьем в этом великолепии. Мысли приходили ниоткуда – «Если здесь так величественно, ведь значит не просто так люди украшают Церковь и есть в этом какой-то смысл». Но биение жизни мирской и реальной снова гнало меня из храма и от этих мыслей, и кружило меня между домом и работой.
Была в нашей родне тетя Тася. Мне казалась она немного не от мира сего, как мы тогда говорили. В последствие, она приняла монашество и стала называться инокиней Тавифой и молилась за всех нас, но я ничего этого не знала, да и не интересовалась вовсе.
А она, когда родилась моя дочь Светлана, привела с собой батюшку к нам и там же, прямо в нашей комнате, окрестили ребенка. Это было первое напоминание мне о Боге. Хотя для меня это было больше, как ритуал, но все же, Бог заронил в моей никчемной душе искорку о своем существовании. Ведь я принадлежала целиком - Этому Миру. Все мои мысли крутились вокруг того, как выжить моей семье, поставить на ноги детей, заменить им отца, успевать на работе и не только успевать, но и быть лучшей, в доме быть портнихой, ткачихой, сапожником, плотником, сантехником и всем, всем. Пожалуй, я не плавила только металл, а сны у меня были, исключительно, деловые.
Единственной отдушиной была музыка. И вот здесь, наполненная звуками, особенно классикой, я понимала, что в ней есть что-то Божественное, потому что другого объяснения я найти не могла. Душа открывалась чему-то высокому, прекрасному и неведомому.
Может быть, это было счастье познания Бога? Мне хочется так думать. Ведь в каждом человеке есть частица Бога. А когда он это ощутит, зависит от самого человека, если, конечно, он не совсем закостенелый.