- И все-таки я настаиваю, что такой девушке, как вы, больше подойдет что-то более… хм… терпкое. Сладкие оттенки разрушат весь эффект от образа, который вы хотите создать. Опростят и овульгарят, если можно так выразиться...
- Да, пожалуй, вы правы, Вениамин… могу я вас звать просто Вениамин?
Не обращая внимания на ее очевидные намеки, он продолжал:
- Подождите немного в приемной, я выпишу вам то, что может подойти.
- Спасибо, - растянула губы в улыбке высокая брюнетка, поднимаясь с кресла.
Выскальзывая за дверь, в приемную, игриво подмигнула ведущему прием специалисту. Тот дождался, пока сухо щелкнет язычок замка, и только тогда устало выдохнул. Всю душу вымотала, вобла сушеная. Сколько таких за день проходит через его кабинет – не счесть. И к каждой же надо подход найти, с улыбочкой, с ключиком подходить…
В отпуск пора, вот что. Далеко куда-нибудь.
В лес.
… до конца приема осталось полчаса. Еще одну – и все. Хватит на сегодня. Иначе недели на две действительно придется уехать. Или это день сегодня такой тяжелый, одни стервы попадаются?
Так, брюнетке – рекомендации, следующей, если она есть – консультацию. И домой.
Он выдвинул ящик стола. Разноцветные колбочки и пробирки, тюбики и баночки покачнулись, звякнули друг о друга металлическими и пластиковыми боками. Он занес руку над ящиком, прищурился, вспоминая что-то, а потом четкими, уверенными движениями достал с десяток тюбиков и колбочек. Открывая каждый, вдыхал запах, придирчиво изучал содержимое, что-то даже пробовал на вкус. Некоторые колбочки записывал в блокнот, некоторые ставил обратно на место. Закончив с записями, вынул из второго ящика типографский бланк и старательно, разборчиво перенес на него черновик. Заверил печатью и подписью – пустая формальность, конечно, но солидно… - и поднялся из-за стола.
Брюнетка за дверью не скучала – подсев к секретарше, оживленно обсуждала с ней преимущества люксовых лаков для ногтей по сравнению со всяким там из первого попавшегося магазина. Секретарша, впрочем, не сдавалась, размахивала перед носом у брюнетки ухоженными пальцами и аргументированно утверждала, что все зависит от состояния ногтей и прямоты рук.
- Возьмите рекомендации, - протянул он бланк. – И не забывайте – это только рекомендации, и следуете вы им исключительно добровольно.
Брюнетка коротко просмотрела записи, кивнула:
- Спасибо, Вениамин Карлович!..
…наконец-то ушла. Хоть гопака пляши – да только несообразно как-то единственному специалисту в городе такие фортели выкидывать. Даже от очень большой радости. Даже когда до конца рабочего дня осталось совсем чуть-чуть, а за дверью скрылась самая тяжелая клиентка за последние несколько месяцев.
- Ирочка, тебя эта змея не очень замучила?
- Да полно, профессор, - расхохоталась секретарша, - она смешная такая!.. Дешевле тысячи ничего не видит, а туда же…
Вениамин Карлович и сам усмехнулся, вспомнив пару строк из «рецепта». Если Ирочка права в своей характеристике, то половина рекомендаций брюнетке очень не понравится.
- Там еще есть кто-нибудь?
- Еще одна ждет. Пригласить?
- Через пару минут, Ирочка. Надо подготовиться.
Он заперся в кабинете. Распахнул окно, скрупулезно закрыл все баночки и пробирки и убрал их в стол, чтобы посторонние запахи и цвета не отвлекали от работы. Свежий воздух постепенно наполнял кабинет, вытесняя лишние запахи, скопившиеся за день. Вениамин Карлович тщательно умылся, прополоскал рот, тщательно закрыл окно и, утираясь, выглянул из кабинета.
- Зови, Ирочка. И скажи, что прием на этой барышне окончен.
По зову секретарши в кабинет проникла хрупкая, изящная блондинка. Глядя Вениамину Карловичу точно в середину лба, прошептала:
- Понимаете… мне бы… Мне бы как-то разобраться в тех отношениях, которые у меня сейчас…
- Голубушка, вы точно по адресу? Я не психолог и не сексопатолог. Я вообще не врач…
- Да-да, я понимаю, но… Просто подумала, что вы сможете мне помочь.
Вениамин Карлович пристально посмотрел на блондинку. Та потупилась, покраснела, но решительно взялась за изложение проблемы. Он слушал, кивал и поддакивал в особо драматических моментах. Да, случай интересный. Запущенный, можно сказать, случай. Ни девушка не понимает, чего от нее хочет ухажер, ни, собственно, ухажер не понимает, зачем она ему сдалась такая. Слишком мягкая, слишком нежная… слишком правильная…
Да, вот оно!
Слишком хорошая. Значит, надо внести что-то, что разрушит образ – сначала внешне, а потом пойдет реакция и внутренней составляющей. А там – либо сама поймет, что ей надо, либо ухажер определится. Ну, для такого действия и долго думать не нужно, этот рецепт всегда на кончиках пальцев. Для кого-то он показался бы само собой разумеющимся, но для нее это ровно тот выход за пределы зоны комфорта, который ее не сломает, а расшевелит.
- Голубушка, постойте. Я сейчас вам выпишу кое-что… Вам это может показаться слишком шокирующим, но я вас прошу этим рекомендациям последовать.
Вениамин Карлович быстро осмотрел блондинку.
Так… общий колорит – теплый, кожа тонкая, просвечивают сосуды… Волосы слегка рыжат… так-так… Да, классика подойдет. Пока только цвет, для запаха и тем более вкуса рано, слишком рано.
Он придвинул к себе очередной бланк. Написав на нем несколько строк, протянул блондинке.
- Здесь несколько вариантов, попробуйте все, пожалуйста. Думаю, что-нибудь из этого вам подойдет.
Девушка схватила листок, судорожно поблагодарила и выскользнула за дверь, забыв даже попрощаться. Вениамин Карлович покачал головой – жалко девчонку.
А если с другой стороны взглянуть – что еще остается? Что еще он может сделать? Рецепт проверенный, осечек ему не известно. И не такие уж экстремальные варианты он ей выписал, есть куда как более странные вещи.
- Ирочка, закрывай приемную.
Вениамин Карлович приоткрыл форточку, оставляя кабинет проветриться. Выходя из кабинета, спросил:
- Ирочка, скажи, пожалуйста – появилось в мире что-нибудь интересное? Время до вечера пока есть, я бы зашел, посмотрел.
- Ну что вы, профессор. Сейчас межсезонье, лето, все уже весной отстрелялись. Теперь только августа ждать.
- Тебе-то нравится то, что я посоветовал?
Секретарша расцвела в улыбке:
- Еще как! Спасибо, Вениамин Карлович! Я всем подружкам вас рекомендую!..
- Ну хорошо. До завтра, Ирочка.
- До завтра, профессор.
- Ир, ну сколько раз говорить – не зови меня профессором! Нет по нашей специальности профессуры, и не предвидится…
- А жаль, - усмехнулась секретарша, - работа-то, оказывается, нужная.
Пропустив девушку вперед, Вениамин Карлович закрыл приемную на ключ, и вместе с Ирой направился к выходу из здания.
Золотые буквы на темной табличке на двери смотрели им вслед. Надпись гласила: «Демашев В.К. Помадный сомелье».